ВС: Количество замечаний защите не является основанием для отмены оправдательного приговора
Один из защитников оправданного обратил внимание, что обычно апелляция отменяет оправдательные приговоры по особо тяжким преступлениям, вынесенные на основании вердикта присяжных, но в данном случае апелляция и кассация оставили оправдательный приговор в силе. Двое других отметили, что доводы заместителя Генпрокурора РФ практически полностью дублировали доводы гособвинителя, обжаловавшего приговор в апелляционный суд. Четвертый поделился, что стороной защиты по данному делу была проделана колоссальная работа, особенностью которой явилось строгое следование процессуальной букве закона. Один из экспертов «АГ» поддержал практику ВС РФ, согласно которой защита все-таки может критиковать позицию обвинения, хотя раньше это считалось попыткой опорочить допустимые доказательства. Другая обратила внимание, что на законодательном уровне количественных и содержательных критериев замечаний относительно высказываний сторон, допущенных в ходе судебного заседания, подпадающих под нарушение требований ст. 335, 336 УПК, не установлено.
Как сообщает «АГ», Верховный Суд опубликовал Определение суда кассационной инстанции от 24 декабря 2024 г. по делу № 66-УДП24-22СП-А5, в котором согласился с апелляцией в том, что само по себе количество замечаний председательствующего, сделанных стороне защиты, без учета конкретного содержания и характера нарушений процессуального порядка рассмотрения дела, не является критерием для вывода о наличии оснований для отмены приговора.
Суды оставили оправдательный приговор без изменений
Органами предварительного следствия Алексей Малакшинов и Сергей Гергушкин обвинялись в совершении убийства X. и Г., в покушении на убийство Ха., Р., Ш., С., М. и Ху. с особой жестокостью, общеопасным способом, из хулиганских побуждений, а также в умышленном уничтожении чужого имущества, с причинением значительного ущерба, из хулиганских побуждений, путем поджога. Дмитрий Седов обвинялся в умышленном уничтожении чужого имущества, с причинением значительного ущерба, из хулиганских побуждений, путем поджога, повлекшем по неосторожности смерть человека; умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, из хулиганских побуждений, с применением предмета, используемого в качестве оружия. Игорь Попов обвинялся в подстрекательстве в умышленном уничтожении чужого имущества, с причинением значительного ущерба, из хулиганских побуждений, путем поджога, повлекшем по неосторожности смерть человека; хулиганстве, совершенном с применением насилия к гражданам и угрозой его применения.
Следствие квалифицировало их деяния следующим образом: действия Алексея Малакшинова и Сергея Гергушкина по подп. «а», «д», «е», «ж», «и» ч. 2 ст. 105, ч. 3 ст. 30, подп. «а», «д», «е», «ж», «и» ч. 2 ст. 105, ч. 2 ст. 167 УК РФ; действия Дмитрия Седова по ч. 2 ст. 167, подп. «д», «з» ч. 2 ст. 111 УК РФ; действия Игоря Попова по ч. 4 ст. 33, ч. 2 ст. 167, ч. 2 ст. 213 УК РФ.
1 августа 2023 г. Иркутский областной суд на основании вердикта присяжных вынес оправдательный приговор мужчинам по предъявленному каждому из них обвинению. Алексей Малакшин, Сергей Гергушкин и Дмитрий Седов были признаны невиновными и оправданы на основании п. 2 ч. 2 ст. 302 УПК в связи с непричастностью к совершению преступлений. Также Дмитрий Седов и Игорь Попов были оправданы на основании п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК в связи с отсутствием в деянии состава преступления. За всеми было признано право на реабилитацию. Гражданский иск, заявленный Р. к Игорю Попову и Дмитрию Седову, был оставлен без рассмотрения. В удовлетворении гражданского иска Р. к Сергею Гергушкину и Алексею Малакшинову было отказано.
24 июня 2024 г. Пятый апелляционный суд общей юрисдикции оставил приговор в отношении всех четверых оправданных без изменения, а апелляционные представление государственного обвинителя и жалобу Р. – без удовлетворения.
Кассационное обжалование
Заместитель генерального прокурора Игорь Ткачёв обратился в Верховный Суд с кассационным представлением, в котором просил отменить приговор и апелляционное определение и передать дело на новое рассмотрение в Иркутский областной суд в ином составе суда. Кассатор, приводя обстоятельства предъявленного каждому из подсудимых обвинения, а также цитируя высказывания подсудимых и их защитников в ходе разбирательства дела в суде первой инстанции, указал, что на присяжных заседателей стороной защиты было оказано незаконное воздействие, поскольку на всех стадиях судебного разбирательства подсудимые и их защитники допускали систематические нарушения ст. 252 УПК, а также требований ст. 335 УПК, предусматривающей особенности судебного следствия в суде с участием присяжных заседателей, доводили до коллегии присяжных заседателей сведения, не относящиеся к фактическим обстоятельствам дела и не подлежащие обсуждению в присутствии присяжных заседателей.
Игорь Ткачёв обратил внимание на большое количество замечаний, сделанных председательствующим стороне защиты за нарушение установленной уголовно-процессуальным законом процедуры судопроизводства с участием присяжных заседателей. Общее количество и системный характер нарушений, допущенных стороной защиты, по мнению заместителя Генпрокурора РФ, повлияли на содержание ответов на поставленные перед присяжными заседателями вопросы при вынесении оправдательного вердикта, который не может быть признан законным, поскольку «судьи факта» не были беспристрастными и объективными.
Ссылаясь, в частности, на показания подсудимых Игоря Попова, Дмитрия Седова, свидетелей К., Р. потерпевшего М., кассатор посчитал, что совокупность доказательств, представленных стороной обвинения, бесспорно свидетельствуют о виновности подсудимых. Кроме того, Игорь Ткачёв указал, что при рассмотрении дела апелляционный суд нарушил права потерпевших Ха., Ш., С., М., Ху., Г., Р., поскольку они и их представители не были надлежаще уведомлены о дате, времени и месте судебного разбирательства дела по апелляционному представлению государственного обвинителя и апелляционной жалобе потерпевшего Р. на приговор суда, что лишило возможности потерпевших участвовать в судебном заседании суда второй инстанции и высказать свое мнение относительно законности вынесенного оправдательного приговора.
В свою очередь Р. указал в кассационной жалобе, что его права как потерпевшего были нарушены, поскольку, несмотря на наличие в деле его номера телефона и сведений о месте проживания, он не был надлежащим образом уведомлен о дате, времени и месте рассмотрения дела судом апелляционной инстанции. При этом Р. отметил, что постоянно проживает и находится в Республике Таджикистан, куда был вынужден вернуться, и в случае его надлежащего уведомления о дате и времени судебного заседания намерен был принять участие в заседании суда апелляционной инстанции непосредственно или с использованием видео-конференц-связи через посольство Российской Федерации в Республике Таджикистан. По его мнению, данное нарушение лишило его возможности участвовать в судебном заседании и представлять доказательства.
ВС РФ указал, что количество замечаний защите не является основанием для отмены приговора
Рассмотрев материалы дела, Судебная коллегия по уголовным делам ВС РФ отметила, что в п. 42.1 Постановления Пленума ВС от 22 ноября 2005 № 23 (в ред. от 28 июня 2022 г.) «О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих судопроизводство с участием присяжных заседателей» судам разъяснено, что по смыслу ч. 1 ст. 389.25 УПК существенными нарушениями уголовно-процессуального закона, которые ограничили право прокурора, потерпевшего или его законного представителя или представителя на представление доказательств, могут быть признаны совершенные при отсутствии предусмотренных законом оснований и с нарушением порядка, установленного УПК: признание недопустимыми доказательств, представленных стороной обвинения, и исключение их из уголовного дела; отказ в исследовании представленных стороной обвинения доказательств; отказ в удовлетворении ходатайств стороны обвинения о вызове новых свидетелей, экспертов и специалистов, об истребовании вещественных доказательств и документов; нарушение права потерпевшего или его законного представителя или представителя на участие в судебном заседании.
Иные существенные нарушения уголовно-процессуального закона могут быть признаны основанием для отмены оправдательного приговора лишь в случае, если судом апелляционной или кассационной инстанции будет установлено, что они повлияли на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов или на содержание данных присяжными заседателями ответов. К таким нарушениям может быть отнесено, например, оказание на присяжных заседателей незаконного воздействия. При этом суду необходимо установить, что в результате таких нарушений присяжные заседатели не могли быть объективными и беспристрастными при вынесении вердикта. Верховный Суд указал, что таких нарушений закона судами первой и апелляционной инстанций по данному делу допущено не было.
Как заметил ВС, коллегия присяжных заседателей была сформирована в соответствии с требованиями ст. 328 УПК. По окончании формирования коллегии присяжных заседателей ни сторона обвинения, ни сторона защиты не заявили о наличии каких-либо нарушений при ее формировании и с заявлением о роспуске образованной коллегии присяжных заседателей ввиду тенденциозности ее состава к суду не обращались. Судебное разбирательство по данному уголовному делу было проведено с соблюдением установленного законом порядка и с учетом особенностей, предусмотренных гл. 42 УПК, при этом не было допущено нарушений требований закона, указанных в апелляционном представлении, в том числе положений ст. 252 и 335 УПК. В присутствии присяжных заседателей исследовались лишь те фактические обстоятельства уголовного дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями, предусмотренными ст. 334 УПК. Присяжные заседатели разрешали только вопросы, которые предусмотрены п. 1, 2 и 4 ч. 1 ст. 299 УПК и были сформулированы в вопросном листе. Вопросы, касающиеся допустимости доказательств, сторонами в присутствии присяжных заседателей не обсуждались.
Верховный Суд указал, что подсудимыми и их защитниками в ходе судебного разбирательства в присутствии присяжных заседателей не было допущено нарушений закона, которые можно было бы расценить как незаконное воздействие на присяжных заседателей. Согласно протоколу судебного заседания председательствующим прерывались высказывания подсудимых и защитников в тех случаях, когда ими затрагивались обстоятельства, не подлежащие исследованию с участием присяжных заседателей в силу ст. 334 УПК или не относящиеся к существу рассматриваемого уголовного дела. В каждом случае, когда председательствующий прерывал участников процесса, неумышленно затрагивавших вопросы, не подлежащие исследованию в присутствии присяжных заседателей, он разъяснял присяжным заседателям, что они при вынесении вердикта не должны учитывать сообщенные подсудимыми или свидетелями сведения, поскольку эти сведения не касаются фактических обстоятельств дела.
Что касается оценки доказательств, представленных стороной обвинения, добавил ВС, то подсудимые и их защитники вправе были высказывать свои доводы и суждения по данному вопросу. При этом стремление стороны защиты в рамках предусмотренной законом процедуры убедить присяжных заседателей в невиновности подсудимых, довести до них свою позицию о недостаточности представленных обвинением доказательств, оспаривание достоверности того или иного доказательства, а также выражение несогласия с позицией государственного обвинителя нельзя расценивать как оказание незаконного воздействия на коллегию присяжных заседателей, поскольку такое поведение подсудимых и их защитников в состязательном процессе является способом реализации права на защиту от предъявленного обвинения.
Верховный Суд обратил внимание, что прения сторон были проведены в соответствии со ст. 292, 336 УПК, в пределах вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями. В прениях подсудимые и защитники не ссылались на недопустимые доказательства, а лишь анализировали исследованные в судебном заседании доказательства и давали им собственную оценку.
Вопреки доводам, изложенным в кассационном представлении и в кассационной жалобе, права потерпевших, в том числе Р., в судах первой и апелляционной инстанций не были нарушены. Р. была предоставлена возможность реализовать свое право на участие в судебных заседаниях, в том числе дать показания в присутствии коллегии присяжных заседателей. Вынесенный оправдательный приговор Р. обжаловал в апелляционном порядке в Пятый апелляционный суд общей юрисдикции, изложив в апелляционной жалобе свои доводы относительно приговора и нарушений закона, которые, по его мнению, были допущены судом при рассмотрении дела с участием присяжных заседателей. Право на участие в суде апелляционной инстанции Р., равно как и других потерпевших, не было нарушено, заключил ВС.
Он заметил, что судами первой и апелляционной инстанций всем лицам, признанным органами следствия потерпевшими по данному делу, направлялись извещения о датах, времени и месте судебных заседаний. При этом Р. направил в Пятый АСОЮ заявление от 27 ноября 2023 г., в котором отказался от участия в суде апелляционной инстанции при рассмотрении его апелляционной жалобы на оправдательный приговор. Каких-либо данных, позволяющих сделать вывод о том, что отказ потерпевшего от участия в заседании был вынужденным, из материалов дела не усматривается. Заявление Р. в суде апелляционной инстанции было доведено председательствующим до участников судебного процесса, которые не возражали против продолжения судебного заседания при данной явке. Таким образом, подчеркнул ВС, право Р. на участие в апелляционном суде не было нарушено, поскольку он добровольно отказался от его реализации.
Аналогичные доводы, добавил Суд, содержащиеся в кассационном представлении заместителя Генпрокурора РФ, в которых приводятся суждения о допущенных судом с участием присяжных заседателей нарушениях уголовно-процессуального закона, были предметом обсуждения в суде апелляционной инстанции при рассмотрении апелляционного представления государственного обвинителя и апелляционной жалобы потерпевшего Р. Данные доводы были признаны неосновательными по мотивам, изложенным в апелляционном определении Пятого АСОЮ от 24 июня 2024 г., которое соответствует требованиям ст. 389.28 УПК. При этом суд обоснованно отверг доводы апелляционного представления о том, что при вынесении вердикта присяжные заседатели не были свободны в оценке представленных им доказательств и находились под влиянием незаконно оказанного на них давления стороны защиты.
Верховный Суд посчитал: в апелляционном определении обоснованно указано, что само по себе количество замечаний председательствующего, сделанных стороне защиты, без учета конкретного содержания и характера нарушений процессуального порядка рассмотрения дела, не является критерием для вывода о наличии оснований для отмены приговора. В рассматриваемом случае приведенные в представлении и жалобе факты и конкретные поводы для замечаний председательствующего не свидетельствуют о целенаправленном незаконном воздействии на присяжных заседателей, не подтверждают наличие такого нарушения уголовно-процессуального закона, которое ставило бы под сомнение объективность и беспристрастность проведенного судебного разбирательства и искажало бы саму суть правосудия.
ВС указал, что доводы кассационного представления, в которых содержится оценка доказательств, исследованных в суде первой инстанции, не относятся в силу закона к предмету судебного разбирательства в кассационном порядке. Основанный на вердикте оправдательный приговор не может быть пересмотрен судами апелляционной и кассационной инстанций в части принятого присяжными заседателями решения о доказанности или недоказанности деяния, инкриминированного подсудимому, его виновности или невиновности, поскольку разрешение данных вопросов согласно ч. 1 ст. 334, ч. 1 ст. 339 УПК относится к исключительной компетенции присяжных заседателей. Оправдательный вердикт коллегии присяжных заседателей является ясным и непротиворечивым, требования ст. 343 УПК при его вынесении были соблюдены.
Таким образом, Верховный Суд оставил кассационное представление Генпрокуратуры РФ и кассационную жалобу потерпевшего Р. без удовлетворения.
Комментарии защитников
Защитник Дмитрия Седова, адвокат АП Иркутской области Ваган Акопян в комментарии «АГ» отметил, что обычно апелляция отменяет оправдательные приговоры по особо тяжким преступлениям, вынесенные вердиктом присяжных: «К приятному удивлению, апелляционная инстанция оставила оправдательный приговор в силе. Генпрокуратура обратилась с представлением в кассацию, которая также оставила оправдательный приговор в силе».
Адвокат поделился, что сторона обвинения делала основной акцент на нарушениях в ходе судебного процесса. «Например, когда свидетель была допрошена, я сказал, что в шоке от данных показаний. Прокуратура акцентировала внимание на словах “в шоке”, однако они не могут быть существенным нарушением уголовно-процессуального законодательства, с чем согласились апелляция и кассация», – указал он.
Ваган Акопян добавил, что прокуратура обращала внимание на видеозапись с парковки, где после вынесения оправдательного вердикта один из оправданных Игорь Попов поблагодарил присяжных. По мнению гособвинения, это свидетельствует об их знакомстве. «После вынесения оправдательного приговора все вышли на улицу, включая присяжных, поскольку у Иркутского областного суда одна парковка и для присяжных, и для адвокатов, и для прокуроров, и для обычных граждан. Попов поблагодарил присяжных заседателей за вынесенное решение. Прокуратура посчитала, что раз он подошел и поблагодарил, пообщался, значит, они ранее были знакомы», – пояснил защитник.
Адвокат рассказал, что апелляционная инстанция по просьбе гособвинителя вызвала присяжных и задавала им вопросы: «Вы были ранее знакомы?» и «Каким-либо образом оказывалось на вас влияние, какие-то действия, которые могли бы повлиять на вынесение вердикта?» Присяжные отвечали отрицательно. Соответственно, было подтверждено, что действительно никто не оказывал влияния на итоговое решение. Также никто ранее знаком не был, поскольку это были присяжные из поселения, которое находится за 300 км от г. Иркутска. «Это основной довод прокуратуры, который она поставила во главе своих апелляционных представлений. Кассация и апелляция посчитали, что этот довод ничем не подтвержден. Попов подошел и поблагодарил. А как не поблагодарить, когда решалась судьба? Он вышел и, будучи воспитанным человеком, поблагодарил, ни больше, ни меньше», – заключил Ваган Акопян.
Защитник Игоря Попова, адвокат АП Иркутской области Алексей Плис посчитал, что Верховный Суд принял единственно правильное в данной ситуации решение, оставив судебные акты первой и апелляционной инстанций без изменения. «Доводы, приведенные заместителем генерального прокурора Игорем Ткачёвым в кассационном представлении, практически полностью дублировали доводы государственного обвинителя, обжаловавшего приговор в суд апелляционной инстанции. При этом все эти доводы уже получили надлежащую оценку со стороны Пятого АСОЮ, сомневаться в правильности которой не было никаких оснований», – отметил он.
Вместе с тем, добавил Алексей Плис, кассационное представление содержало также и доводы, направленные на оспаривание вердикта присяжных заседателей по существу, а именно анализ исследованных в присутствии коллегии присяжных доказательств с указанием на их достаточность для вынесения обвинительного вердикта. Верховный Суд обоснованно напомнил о недопустимости подобных доводов по делам, рассмотренным с участием присяжных. «К сожалению, не в каждом случае удается “с первого круга” отстоять невиновность подзащитного. Огромное количество оправдательных приговоров (в отличие от обвинительных), постановленных на основании вердикта коллегии присяжных, отменяются с направлением на новое рассмотрение, притом что при новом рассмотрении подсудимых вновь оправдывают. Поэтому рассматриваемое кассационное определение, на мой взгляд, является ценной судебной практикой», – заключил адвокат.
Защитник Сергея Гергушкина, адвокат АП Республики Бурятия Антон Бусеев полагает, что позиция ВС абсолютна верная, поскольку существенных нарушений, которые могли повлиять на присяжных при вынесении вердикта в ходе процесса, не имелось. Он отметил: судья первой инстанции при наличии нарушений как со стороны защиты, так и со стороны обвинения неоднократно говорил присяжным, что нельзя принимать во внимание те или иные реплики или ответы, которые могли повлиять на вердикт. «ВС правильно оценил тот факт, что право потерпевших на участие в судебном заседании апелляционной инстанции не нарушено, так как потерпевшим было составлено заявление о нежелании принимать участие в суде апелляционной инстанции. Кроме того, всем потерпевшим было направлено уведомление о времени и месте проведения судебного заседания. Апелляционное представление носило формальный характер, никаких существенных нарушений при вынесении оправдательного вердикта, приговора и апелляционного определения допущено не было», – указал он.
Другой защитник Сергея Гергушкина, адвокат АП Иркутской области Александр Замащиков поделился, что стороной защиты по данному делу была проделана колоссальная работа, особенностью которой явилось строгое следование процессуальной букве закона. Лишь совместные и слаженные действия защиты позволили не допустить незаконного, вопреки установленному порядку рассмотрения уголовного дела, воздействия на присяжных заседателей. Результатом таковой работы стал непротиворечивый и ясный вердикт коллегии присяжных заседателей, вынесенный в строгом соответствии со ст. 343 УПК. «Позиция Верховного Суда основана на правильном и всестороннем применении уголовного процесса, содержит детальные мотивы опровержения доводов заместителя Генерального прокурора РФ и анализ отсутствия оснований для пересмотра постановленного приговора. Я, безусловно, рад, что Верховный Суд разделил позицию защиты, основанную на законе», – указал он.
Мнения экспертов «АГ»
Адвокат АП Волгоградской области Владимир Быстров отметил, что любой оправдательный приговор, особенно с участием присяжных заседателей, он расценивает как редкую удачу защиты, учитывая общую статистику оправдательных приговоров в России. Он посчитал, что защитники эффективно работали на всех стадиях данного процесса. «Доводы гособвинителя в пользу отмены приговора не совсем ясны, нет конкретики, какие-то общие фразы, так что полагаю, что защита все-таки не допустила существенных нарушений процесса. Показательно, что это признал и апелляционный суд. Зачастую одни и те же нарушения, допущенные защитой, считаются существенными, а допущенные обвинением – несущественными. Радует изменившаяся практика ВС, согласно которой защита все-таки может критиковать и осуждать позицию обвинения, раньше это считалось попыткой опорочить допустимые доказательства», – указал адвокат.
Адвокат Первой коллегии адвокатов г. Нефтеюганска ХМАО – Югры Елена Лебедева указала: исходя из доводов заместителя генерального прокурора, изложенных в кассационном представлении, Судебная коллегия сочла, что само по себе количество замечаний председательствующего, сделанных стороне защиты, без учета конкретного содержания и характера нарушений процессуального порядка рассмотрения дела, не является критерием для выводов о наличии оснований для отмены приговора. В рассматриваемом случае приведенные в представлении и жалобе факты и конкретные поводы для замечаний председательствующего не свидетельствуют о целенаправленном незаконном воздействии на присяжных заседателей, отметила Елена Лебедева. «Примечательно, что на законодательном уровне количественных и содержательных критериев замечаний относительно высказываний сторон, допущенных в ходе судебного заседания, подпадающих под нарушение требований ст. 335, 336 УПК, не установлено. Целенаправленность умысла доведения тех или иных сведений до присяжных со стороны защиты также оценивается судами на основании внутреннего убеждения», – указала она.
Елена Лебедева пояснила, что формирование у присяжных заседателей незаконного воздействия вследствие даже неумышленного затрагивания вопросов, не подлежащих исследованию в присутствии присяжных заседателей, фактически возникает до момента разъяснения присяжным председательствующим судьей того факта, что при вынесении вердикта данные сведения не должны учитываться. Здесь огромную роль играет человеческий фактор, когда услышанное присяжными уже отложилось в памяти и не имеет особого значения для формирования внутреннего убеждения разъяснения председательствующего на этот счет.
Марина Нагорная
Адвокатская деятельность Оправдательный приговор